Вера Сорока

Прежде всего он придумывал имя и возраст. Сразу понимал, женщина это будет или мужчина. Потом возникали особенности речи, сначала устной, а потом и письменной — мягкие окончания, неправильные ударения, дурацкие фразочки, запятые после пробела, — все то, что за годы нарастало на человека и делало его живым.

У меня есть прекрасный сыщик, который разыщет кого угодно. Он просто прелесть, очень талантливый мальчик.

— А что с ним не так? — устало спросил Макс.

Поллианна Витальевна заинтересовалась обивкой кресла.

— С ним все так, просто он никак не может найти себя.

А на той стороне еще хуже, — сказал молодой мужчина. — Там вообще ничего.

Если в жизни нет ни капли смысла и логики, то откуда им взяться в смерти?

Вы все снитесь котам. И чем лучше им спится, тем лучше у вас жизнь

Начинаю забывать, как нужно правильно веселиться, — пожаловался он. — Думаю, еще несколько лет — и я стану на что-нибудь копить или, того хуже, строить планы на будущее.

— Почему же они не уходят в загробный мир?
— Так кто ж по своей воле уйдет из Питера? К нему всей душой прикипаешь.

Если в жизни нет ни капли смысла и логики, то откуда им взяться в смерти?

Вы все снитесь котам. И чем лучше им спится, тем лучше у вас жизнь

Льву Семеновичу показалось, что на льду, прямо в тени фонаря, кто-то копошится. Он присмотрелся и понял, что вся река от берега до берега полна дерущимися людьми. Кто-то в доспехах, кто-то в одной рубахе.

– Что происходит?

– Война, – безразлично ответил Лев Иванович. – Призракам скучно.

– Почему же они не уходят в загробный мир?

– Так кто ж по своей воле уйдет из Питера? К нему всей душой прикипаешь.

– Но почему война? Что им делить?

– Если в жизни нет ни капли смысла и логики, то откуда им взяться в смерти?