Вера Феонова

Я – мертвый, я – труп на дне колодца. Я давно перестал дышать, у меня остановилось сердце, но никто – кроме подлого убийцы – не знает, что со мной произошло. Этот негодяй, желая убедиться, что я мертв, слушал мое дыхание, щупал пульс, а потом пнул ногой в бок, отнес к колодцу и сбросил в него. Мой череп при падении треснул, лицо расплющилось, кости переломались, рот наполнился кровью.

Пока я был жив, я никогда не думал об этом; просто жил от рассвета до заката, пока не становилось темно.

Я силился вспомнить его, но в конце концов смирился: сколько бы ты ни любил, лицо, которое не видишь, постепенно забывается.

верите в рассказы, смысла которых не понимаете

Между тем вы верите, что могут разговаривать мертвые, верите в рассказы, смысла которых не понимаете.

Уже после того как я сбросил труп в колодец, я подумал, что сделал все слишком грубо, как совсем не подобает истинному художнику

Если твое лицо нарисуют хоть раз таким образом, тебя уже никогда не забудут. Даже если ты будешь далеко, человек посмотрит на портрет и почувствует, что ты рядом.

– Рисовать по-другому – значит видеть по-другому, – рассуждал дедушка, – за это и убили бедного художника.

Изъян – зеркало стиля