Григорий Чхартишвили

До сорока лет следует набирать силу. К пятидесяти годам надлежит определиться, на что ее потратить»

«освобождение» — ключевое слово в науке старости. Ты постепенно освобождаешься от самых разных зависимостей, казалось, прилипших к тебе навечно. И в конце концов приходит окончательное освобождение — от жизни. Это и есть правильная смерть.

будто прекрасное не может быть ни слишком большим, ни слишком маленьким, а должно быть умеренным.

мир смерти, принадлежащий отцу, и мир жизни, в котором существуют эти молодые парни, благодаря войне соединены теперь воедино. Может быть, я — связующее звено между жизнью и смертью?

прекрасным может быть нечто, настолько лишенное красоты?

Грешен — не люблю достопримечательностей. Очевидно, оттого, что они слишком отполированы взглядами, про них и так всё известно, в них нет тайны.

дно из известнейших самурайских изречений гласит: просыпаясь утром, будь готов к смерти.

потому что так импозантней, а потому что это обостряет ощущения и пробуждает разум; главное же — очень уж страшно умирать врасплох. Думаю, что эта экзистенциальная установка многим японцам придает на последнем пороге мужества.

тафофил, «любитель кладбищ» — оказывается, существует на свете такое экзотическое хобби (а у некоторых и мания).

Москва, которую я люблю, похоронена там. Похоронена, но не мертва.