Г. Гудимова

отчаявшийся Бог—это же человек

Сарториус хочет послать ему наши мысли, мысли наяву — понимаешь?

— Каким образом? По почте?

— Шутки ты пошлешь сам, отдельно

Человек отправился навстречу иным мирам, новым цивилизациям, до конца не познав собственной души: ее закоулков, тупиков, бездонных колодцев, плотно заколоченных дверей.

Пожалуй, об Океане мы не узнаем ничего, но может быть, о себе...

И вот пухленькая девчушка лет пятнадцати, решительно и пытливо глядя сквозь очки, спросила:—А зачем все это?..

ты стараешься в нечеловеческих условиях оставаться человеком.

быть часами, отсчитывающими течение времени, то разбираемыми, то собираемыми снова, в механизме которых, едва конструктор тронет маятник, поднимается отчаяние и любовь, знать, что ты всего лишь репетир мук, усиливающихся тем более, чем смешнее они становятся от их многократности?

Я ничего не знал, но по-прежнему верил, что еще не кончилось время жестоких чудес.

Нам не нужны другие миры. Нам нужно наше отражение. Мы не знаем, что делать с другими мирами. С нас довольно и одного, мы и так в нем задыхаемся.

Гизе обладал не слишком гибким умом, но гибкость ума может только повредить