Адам Робертс

ущерб от капитализма как системы заключается в том, что он ставит во главу угла богатство — и больше ничего. Погоня за деньгами важнее любых ценностей, которые делают нас людьми, важнее сопереживания, справедливости, эмпатии и чести. В этой системе идеальный гражданин движим страстью к потреблению и не слишком долго и глубоко задумывается над тем, например, какие люди сейчас у власти и что они собираются делать. Возможно, именно здесь следует искать тайную суть историй о зомби. Дело тут не столько в конце света, сколько в кончине ценностей, на которых этот свет держался. Не исчезновение рода человеческого, но исчезновение человечности как таковой. На фоне полчищ зомби моральный упадок общества больше не скрыть за сверкающими фасадами процветающих мегаполисов — на фоне разрухи и останков наших «цивилизаций» все становится четким и ясным. Выжившие зачастую пытаются цепляться за традиционные общественные конструкты и идеалы, собираясь в кучки и помогая друг другу пробираться через этот безжалостный и хаотичный новый мир. Но их попытки найти выход постоянно пресекаются не только бездумными жертвами нового порядка, но и другими выжившими, которые с радостью восприняли исчезновение социальных ограничений. Последние движимы жаждой власти и жадностью и в своем стремлении преуспеть основываются только на базовых инстинктах. Самыми страшными монстрами в этом мире часто оказываются вовсе не зомби: как пишет философ Юджин Такер, «нечеловеческое чаще всего поселяется именно в человеке»

Кысь» (2000) Татьяны Толстой

еланхолии» Ларса фон Триера

юди явно и несомненно равны в двух вещах. Они не равны ни умом, ни силой, ни весом, как тонко подметили нынешние мудрецы, отвергающие равенство. Однако все одинаково трагичны — вот первая истина. <...> Никакое страдание не наводит такого ужаса, как неизбежность смерти

«Доктор Стрейнджлав» (1964) — черная комедия о тотальной ядерной войне. Как говорится, «я спешу посмеяться надо всем, иначе мне пришлось бы заплакать».

Конец марта 2020 года. Над входом на станцию «Сокольники» недавно восстановили барельеф, вернув ему (как утверждается) первоначальный вид. Не знаю, что там было 85 лет назад, но теперь это — вселяющая ужас пластилиновая поделка, эталонный образец «искусства новых темных веков», к которому обычно приводит неумелая реставрация. Головы героических метростроевцев оторваны от тел, конечности оплавлены, а кричащие рты настолько искажены, будто их проделали тычком пальца

Другие уже сегодня живут в зомби-апокалипсисе с лишенными мозга кровожадными оппонентами, приближающими своей тупостью общую гибель

Даже отец киберпанка, писатель Уильям Гибсон, жаловался на то, что ему пришлось переписывать последний роман «Агент влияния» (2020): никак не мог угнаться за происходящим в реальности [3]

если апокалипсис — это конец человечества, то антиутопия — это конец человечности, и выйти из нее, как правило, можно только через радикальный слом системы

Стремление человека экстраполировать собственную смертность на весь мир — один из способов объяснить очарование историй о конце света