Евгений Губницкий

о мнению Брауна, дело в так называемой самоэффективности — то есть в том, насколько человек ощущает себя способным контролировать ситуацию и справляться с событиями. Браун утверждает, что именно из-за нее люди так по-разному реагируют на травму.

Хотя, конечно, из двух лабораторных исследований не стоит делать чересчур далеко идущих выводов, он считает, что длительное страдание после травмирующего события может быть связано с чувством беспомощности. «“Я схожу с ума, я никогда больше не буду прежним, во мне что-то сломалось, я всегда буду это чувствовать”

ризнание того, что тяжелые переживания нормальны и что рано или поздно они пройдут, может оказаться ключевым фактором для выработки психологической устойчивости.

Один исследователь обнаружил, что в течение восьми недель после 11 сентября симптомы ПТСР испытывали 7,5% случайно выбранных горожан, проживавших в семи милях от башен-близнецов. Однако последующее исследование, проведенное в феврале 2002 года, показало, что этот показатель снизился примерно до 2%. Приблизительно 80% явных случаев ПТСР прошли со временем — причем всего за несколько месяцев, то есть, скорее всего, произошло это без лечения или почти без лечения.

роме того, один из главных выводов последних исследований, по словам Макналли, заключается в том, что «между тяжестью травмы и тяжестью ПТСР нет прямой зависимости». Разовьется ли ПТСР в каждом конкретном случае, зависит от сложной системы когнитивных факторов. С некоторыми из них явно ничего нельзя сделать. Так, с более тяжелым течением ПТСР, в особенности после менее тяжелых травм, например вызванных незначительными ДТП или словесной агрессией, коррелируют наличие проблем с психическим здоровьем, низкий коэффициент интеллекта и более высокий уровень нейротизма (черты личности, которую психологи определяют как предрасположенность к негативным эмоциям).

зменить свой IQ или основные черты личности практически невозможно. Однако некоторые переменные, коррелирующие с развитием ПТСР, могут лучше поддаваться коррекции. Именно поэтому Брауна и его коллег так интересует самоэффективность. Они надеются найти способы помогать людям понять, что неблагоприятный опыт не обязан вызывать ПТСР и что мы до некоторой степени способны контролировать наши реакции. Это должно помочь пострадавшим укрепить самоэффективность и, соответственно, психологическую устойчивость.
Первые исследования уже дали многообещающие результаты. В частности, в Амстердаме ученые применили к беженцам, страдающим проблемами психического здоровья из-за травмирующего опыта, методику «7 РОЗ» (7ROSES — 7 Recovery-Oriented Survivor Empowerment Strategies, «7 ориен

Задача состоит в том, чтобы человек, который сталкивается с потенциально травмирующим событием, не чувствовал себя беспомощным и не поддавался симптомам ПТСР, если они проявятся. Вера в свою способность справиться с проблемой сама по себе может повысить вероятность того, что это удастся сделать.

Далее по итогам более чем десятилетнего исследования они установили, что чем в большей степени вы рассматриваете свою травму как центральное событие в своей жизни, тем с большей вероятностью вы будете долгое время страдать от симптомов ПТСР и других проблем с психическим

Основное внимание уделялось групповым занятиям по развитию навыков, повышающих самоэффективность, — таких как умение распознавать «обнадеживающие сообщения» и личные сильные стороны. В одном конкретном случае задача заключалась в том, чтобы «заменить негативную стратегию преодоления трудностей (самоустранение, изоляция) позитивной (поиск социальной поддержки, общение с другом)». Хотя исследование было предвар

Как сказал мне Макналли, «одно из потенциальных клинических последствий заключается в том, что вы начинаете рассматривать сексуальное насилие, которому подвергались в детстве [или другой травматический опыт], как своего рода ключевой элемент своей идентичности жертвы, человека, пережившего травму. И это становится основой вашего взгляда на жизнь и на себя, а также того, как вы будете интерпретировать все, что будет происходить с вами в дальнейшем».